А один архангелогородец на Гришковца пошел. Если сказать, что он не театрал, это ничего не сказать. Я о Гришковце хоть слышал, а ему что Гришковец, что Товстоногов, он ни того, ни другого не знает, а когда в школе чеховскую «Чайку» изучали, он этот урок прогулял.

Но на работе ему сказали: «Есть два бесплатных билета на Гришковца. Первый ряд. Спектакль называется «Как я съел собаку». Пойдешь?» А билеты в первый ряд 500 рублей стоили. Ну, мы же в России живем! Покажите мне того, кто у нас от халявы откажется!

Взял этот товарищ билеты и пошли они с другом на Гришковца. Перед спектаклем, а спектакли шли в зале Дома Офицеров, мужики выпили. Чуть-чуть, но выпили.

Начался спектакль. Я этот спектакль на диске фрагментами, но посмотрел. На пустой сцене стоит стул, на стуле сидит Гришковец и говорит, говорит, говорит…

Прошло пять минут, десять… Товарищ забеспокоился. Он все ждал, когда спектакль начнется. Он хотя и не театрал, но что такое театр, знал. На сцене должны стоять декорации и должны быть актеры. Действие должно разворачиваться! А тут на сцене один стул стоит, на нем какой-то мужик сидит и что-то говорит. И говорит как-то непонятно.

Товарищ друга своего локтем толкнул, спросил «Что этот мужик тут делает?» Потом другого соседа спросил: «Спектакль-то когда начнется?» Короче говоря, забеспокоился. А так как он в первом ряду сидел, то Гришковцу его беспокойство хорошо видно было. И Гришковец, как настоящий актер, начал менять ход спектакля. Начал он с этим товарищем разговаривать. Дескать, что вас, уважаемый, беспокоит?

Товарищ чуть-чуть выпил, поэтому не стушевался и ответил, что не понимает, почему спектакль не начинается.

А что, спрашивает Гришковец, то, что сейчас происходит, разве не спектакль?

Какой же это спектакль отвечает товарищ. Спектакль, это когда по сцене актеры ходят, разговаривают, что-то делают… А вы на стуле сидите и что-то непонятное говорите.

Такого спектакля, какой вы хотите увидеть, сегодня не будет. Может быть, вам лучше уйти, чтобы время зря не терять, говорит Гришковец?

Товарищ отвечает, что он с удовольствием ушел-бы, но за билет-то деньги заплачены.

Гришковец роется в карманах, находит 300 рублей, говорит «Вот, все что есть» и отдает деньги.

Товарищ взял 300 рублей и ушел. При этом он нисколько себя в чем-то обделенным и ущемленным не считал и с удовольствием об этом случае рассказывал на работе и знакомым. Тот, кто мне эту историю недавно рассказал, лично от него ее на днях и услышал.

Было это или не было? Может быть, кто-нибудь ходил на спектакли Гришковца и попал как раз на этот, про который я рассказал. Хотя я и так думаю, что история правдивая. Не про рыбалку же мужик рассказывал…